Преподаватель информатики рассказал об отношении московских учителей к ВПР

Всероссийские проверочные работы (ВПР) — это новый инструмент контроля качества отечественного образования, который был принят властями на вооружение в 2016 году. По глубокому убеждению руководителя департамента образования Москвы Исаака Калинина, данное нововведение позволило российской столице выйти в десятку самых образованных городов страны.

Корреспондент «Ридуса» пообщался с победителем конкурса «i-Учитель», преподавателем информатики в школе № 1535 Владимиром Погодиным и выяснил, поддерживают ли столичные педагоги мнение господина Калинина относительно ВПР.
Владимир Николаевич, что конкретно меняется с введением ВПР? Чем так сильно отличается новый инструмент Рособрнадзора от старых методов проверок?

В основном тем, что методы проверки внутри учреждения проводятся в соответствии с положением о внутришкольном мониторинге, то есть школа отвечает за процесс сама. Любая промежуточная контрольная работа направлена на анализ процесса, тогда как экзамены — анализ результата. Получается, что школа теперь отчитывается за процесс непосредственно органу надзора. Это, во-первых, будет влиять на содержание изучаемого, во-вторых, задавать график его изучения, а также, возможно, подчинит сам педагогический процесс логике проведения контролирующих мероприятий, то есть отчётность окажется главной. В самом механизме отчётности нет ничего плохого, но будучи поставленным во главу угла, он может сделать образовательные реформы неэффективными, об этом писал известный образовательный эксперт Майкл Фуллан. А идея, что школа обеспечит лучший итоговый результат, если контролировать результат отдельных фаз процесса, в целом не нова. Вопрос, что сделают с результатами промежуточного контроля.

ВПР — это стресс для кого, для учителей или для учеников? Или для тех и других?
Ещё одна общегосударственная единая проверка — стрессор для школы. А значит, в той или иной степени он заденет всех участников процесса, от администраторов до учащихся. Причём стресс — это не всегда плохо. В стрессе порой идёт развитие. Понятно желание администраторов показать, что учителя преподают успешно. Понятно желание учителей продемонстрировать, что их дети хорошо учатся. Но контроль — это функция управления, и контроль сверху не исключает дополнительное управление оттуда. Будет ли это ещё один инструмент для управления самими школами? Или ещё один инструмент сравнения одних школ с другими? Время покажет. Пока я не удивлюсь, если школы на всякий случай напрягутся и подготовятся к этим ВПР. Мало ли.

Если не ВПР — то что? Московская модель оценки качества? Как вы относитесь к ней? Можно ее брать за основу для всероссийской системы оценки качества или стоит как-то доработать?

Я не эксперт по оценке качества образования, мне сложно здесь дать адекватный ответ. У меня только один вопрос в связи с ещё одним единым контролем: зачем? В зависимости от реальных целей и будет понятно, что делать. Например, нужно, чтобы, как в фильме «С лёгким паром», в типовые российские школы были врезаны типовые контрольные работы? Чтобы все и везде было одинаковым? А потом настанет время типовых уроков? Надеюсь, что нет, но вопросы возникают. Думаю, за моделями оценки качества лучше обращаться у экспертному и педагогическому сообществам, понимая, что с этой информацией делать в дальнейшем. И чтобы педагоги это тоже понимали.

Не могли бы вы все-таки подробнее рассказать о вашем отношении к московской системе оценки качества образования в сравнении с ВПР. Московскую систему позиционируют как едва ли не лучшую в мире. Из плюсов отмечают, что она не отрывает учителя от работы с детьми, что экономит время учителя, что она максимально объективна. Хотелось бы услышать, что о ней думают не чиновники, а учителя.

В Москве пишут ВПР, как и в России. И НИКО проходят. Оценка качества происходит в школах, существуют положения о внутришкольном мониторинге качества образования, они, вообще говоря, отличаются в разных школах. Если говорить об общих возможностях, обычно используются диагностические и тренировочные работы системы Статград, они вполне качественные, хотя ошибки изредка встречаются. Можно заказывать внешние проверки МЦКО, как предметные, так и метапреметные. Существуют обязательные городские проверки, их немного, график таких проверок формируется каждый год. Постепенно идёт переход на компьютерную форму прохождения диагностик. Материалы МЦКО вполне качественные, как и отчеты о проведённых диагностиках. Я в своё время, будучи заместителем директора, создавал на основании обратной связи от МЦКО таблицы с учётом успехов всех учащихся в диагностиках, было интересно соотносить успехи и планировать дальнейшую работу. Выпускные экзамены проходят, как и по всей стране, разве что камер, возможно, побольше.

Не совсем понимаю, что такое «не отрывает учителя от работы с детьми». На выпускных экзаменах учителя работают. Если говорить о внешних диагностиках, они проходят без участия учителя, который работает с классом, организаторами ставятся другие учителя, иногда приезжают внешние наблюдатели из МЦКО. Если говорить о тренировочных работах Статград, их проводит методическое объединение, и учителя, конечно, задействуются. Ещё раз подчеркну: за качество образования отвечает школа, и школе доступны возможности пользоваться материалами МЦКО и Статград. При этом работа учителей по текущему контролю тоже есть, как и в любом городе нашей страны.

В Москве есть рейтинг вклада в качественное образования как управленческий инструмент, он учитывает результаты ОГЭ и ЕГЭ, а также олимпиад и других активностей, с помощью этого инструмента город даёт понять руководителям школ, какие параметры стоит развивать и на что обращать внимание. Так как рейтинг является накопительным, чем больше образовательный комплекс, тем потенциально выше результаты ОГЭ и ЕГЭ и, соответственно, выше показатель рейтинга школы. Мне, например, интересно вести учёт успешности московских школ в олимпиадах и экзаменах, подсчитывая относительные параметры этой успешности — в зависимости от количества учащихся, благо в Москве обобщенные данные открыты, в частности, на портале data. mos.ru. Там получаются несколько другие картинки, чем в официальном рейтинге, с точки зрения дополнительной информации это достаточно удобно, особенно если анализировать динамику достижений школы по годам.

Например, есть какой-то хороший зарубежный опыт (применять на постоянной основе исследования формата PISA, как вариант)?
У Рособрнадзора, помимо ВПР, есть национальные исследования качества образования (НИКО). Опять вопрос: с какой целью проводятся исследования? Что будет с результатами этих исследований? Каждый раз, полагаясь на результаты отчётов, мы отвлекаемся от педагогической составляющей. Что нужно-то? Чтобы лучше учили или лучше учились? Может, на это и обратить внимание: как помочь педагогам лучше учить, а детям лучше учиться? Тут и отчеты приложатся, потому что обратную связь при реализации инструментов такой помощи нужно применять весьма развёрнуто. Но эти отчеты будут носить вспомогательную роль, а основным смыслом станет, удалось ли реализовать педагогическую составляющую. И тогда вопрос, в чьей это компетенции.

Если не трудно, обрисуйте идеальную систему образования на ваш взгляд? Будут ли в ней одинаковые учебники и расписание предметов, или наоборот — каждый учитель будет волен выбирать, по чему и как именно учить?

Имеете в виду — идеальную систему школьного образования? Трудно. Когда мы говорим о системе школ, нужно учитывать много факторов и их взаимосвязи. Например, образование самих учителей или уровень их оплаты. Если десятилетиями главенствовал принцип «ума нет, иди в пед», быстро эту ситуацию не исправить. Равно как и ситуацию умеренных заработных плат, когда первое средство увеличения зарплаты педагога — увеличение его нагрузки. Загруженный до предела учитель — не лучший вариант для идеальной системы образования. А вопросы с учебниками и расписанием предметов призвана решать сама школа, по закону.

В хорошей системе образования, на мой взгляд, у школы есть возможности выбора, свободного и ответственного (а значит, самостоятельного) решения многих вопросов, которые ее касаются. Школа не может работать лучше, чем работают ее учителя — это основное следствие из исследования МакКинси, проведённого более тридцати лет назад. Если у учителей есть возможности и желание вместе работать — возникает хорошая школа. Если возможностей мало, а желание сгорело — мы получим вариант учреждения для временного нахождения людей школьного возраста в сопровождении надзирателей постарше. И ещё важно понимать, что работа учителей в отрыве друг от друга малорезультативна, важен социальный капитал в учительском коллективе, важны сотрудничество и осмысленность работы. На мой взгляд, в идеальной системе образования важны разные школы, и не только школы, для разных форм образования детей, чтобы обеспечить самые разные запросы учеников и родителей, а также помогать им формулировать эти запросы.

Считаете ли вы наиболее удачным использование независимых тестов качества образования школьников, чем выставление субъективных оценок учителем? Должен ли учитель самостоятельно выставлять оценки ученикам?

Учитель должен предоставить обратную связь. От качества этой обратной связи напрямую зависит качество образования учеников, как утверждает Д. Хетти в своём метаисследовании про измеримое образование. А вот Ф. Джексон в своей книге «Жизнь в классе», например, говорит, что учитель постоянно и очень разнообразно оценивает проявления учеников (порядка тысячи раз за урок), и эти оценки далеко не всегда касаются качества образования. И без этих оценок у нас будет уже другая школа. Если это вообще будет называться школой. На мой взгляд, противопоставлять независимые тесты и работу учителя попросту неправильно. И вместе с тем независимые тесты нужны, когда они помогают в процессе обучения и учения, когда они помогают больше узнать о том, чему научился ученик. Существующая система образования вряд ли проживёт без независимого тестирования, важно только, чтобы его результаты использовались адекватно: с пользой для процесса и результата образования. 

Источник: Рамблер