Школа ужасов. Бывшие ученики рассказали откровенно о поведении учителей

10 лет гноблений

Никита, 27 лет, Челябинск

Мне случилось стать «жертвой» классного руководителя, которая совершенно необоснованно ненавидела меня какой-то беспричинной ненавистью. Из-за неё я был вынужден после 9 класса перейти из любимого лицея в обычную школу. В окрестностях нет других учебных заведений, а ездить далеко в выпускных классах особо некогда.

Случилось так, что Инна Михайловна сначала ненавидела мою соседку по парте Алёнку. Она не разрешала ей, например, носить серьги, хотя на это давно никто из учителей не обращал внимания. В седьмом классе Алёна забыла снять украшения перед её уроком, и учительница сама полезла сдёргивать с ушей девушки серьги. Да с такой ненавистью, что сломала дужку одной из них. Серёжки были золотые. Алёна заплакала, и я за неё заступился. Инна Михайловна тотчас сказала, что я «дебил, который сам не прочь носить серьги». Я опять возмутился. С того момента её ненависть с Алёны перешла на меня.

 Однажды я «тупил» у доски на её географии, не мог найти какой-то пролив на карте. Маячил указкой туда-сюда. Внезапно учительница указку отобрала и заехала мне ей по голове. Не очень больно, но от неожиданности у меня искры из глаз посыпались. Я опешил, ничего не сказал. А она промямлила что-то типа: «Лучше б учил то, что в жизни пригодится, чем заниматься непонятно чем». Что она имела в виду тогда, я не знаю.

Потом мне рассказал одноклассник, мама которого вела у нас русский язык и литературу, что «классуха» подговаривала других учителей ставить мне «тройки» и «двойки». Хотя я не пропускал уроки, готовил домашние задания не меньше других. Но по её географии мне стабильно грозила «двойка». Она делала вид, что с чувством огромного одолжения ставит «3». Когда за контрольную бездельник-сосед по парте, списавший у меня всё от и до, получил «4», а я — «2», терпение моё лопнуло и я рассказал родителям.

На семейном совете отец решил, что сходит в школу и поговорит с Инной Михайловной. На собрания мои родители из-за занятости почти не ходили, за что мне влетало от неё дополнительно. Мы не сдавали деньги ни на какие фонды школы и ремонт крыши потому что, как шутила мама, с начальной школы на всё это столько вымогали, что можно было уже черепицу золотом сверху обложить. После визита отца стало ещё хуже, хотя он поговорил достаточно серьёзно. Но доказательств, кроме слов меня и пары друзей, у нас не было. Инна Михайловна кричала, какая она великая и заслуженная, а я не понимаю, сколько она даёт необходимых в жизни знаний. Отец пригрозил, что пойдёт к директору. Через пару дней учительница провела классный час, куда пригласила психолога, которая нам приводила примеры детей, совершивших суициды. Тогда это была редкость. Психолог косилась на меня. И я понял: уж не решила ли Инна Михайловна, что я из-за неё готов на это? Или, может, подталкивала к этому?

В восьмом классе меня перевели в параллельный класс. Её влияния стало меньше. Там была совершенно чудесная классная, учитель технологии. Но по географии я по-прежнему плёлся в самом конце. Я возненавидел её предмет, а она мне пакостила по-мелкому: не здоровалась, когда встречались на улице, а я был со своей первой любовью и, громко проорав «здравствуйте», выглядел как дурак. Или не отпускала со своего урока на соревнования, а я серьёзно занимался лёгкой атлетикой и периодически должен был выступать. Если я приносил справку от тренера, мне неминуемо ставилась «два» в журнал всё равно.

А потом батя решил: какая разница, лицей ты окончишь или обычную школу? Давай, мол, переведём тебя от неё подальше. И на спорт больше времени останется, а аттестат такой же получишь. Я чуть с ума не сошёл от счастья. А Инна Михайловна потом шептала, что все рвутся из школ в лицеи, а «этот дебил» — наоборот сделал. Зато я ей отомстил раз и навсегда так, что она точно не ожидала. Сам окончил естественно-географический факультет, а год назад устроился работать в свой родной лицей. К тому времени директор сменился, и из-за моего прихода и уже работавшей молодой коллеги Инна Михайловна была отправлена на пенсию, так как ей было уже за 70. Я избавился от её гноблений всего 10 лет назад. Надо было видеть, как она посмотрела на меня спустя эти годы, когда поняла, из-за кого ей непрозрачно намекнули на необходимость идти на заслуженный покой.

Летающий журнал

Лика, 18 лет, студентка, Волгоград

Когда мы учились в 9 классе, то усиленно готовились к сдаче ОГЭ (основной государственный экзамен). Постоянная муштра, как в армии. Все учителя на нас давили и говорили прямым текстом, что мы, мол, дебилы и экзамены хорошо не сдадим. И вот однажды на уроке алгебры учительница вызвала к доске, прямо скажем, не самого преуспевающего ученика в классе. Лично я про этого педагога не могу сказать ничего плохого, она мне даже нравилась. Правда, нервная какая-то, вспыльчивая. А этот мальчик вообще по всем предметам не очень хорошо учился. Стал он решать пример на доске, а у него никак не получается: то одну цифру перепутает, то другую. Она вроде ему и подсказать пытается, а до того «не доходит». И тут она как начала орать. Стала обзывать его по-разному: то «турком», то «китайцем». А потом схватила классный журнал, да как зашвырнёт ему в голову. Но промахнулась. У пацана хоть по алгебре «двойки» да «тройки» были, зато по физкультуре твёрдая «пять»: успел увернуться. К слову, на учительницу он не обиделся, пример дорешал, да и экзамены сдал каким-то чудом. Он потом ушёл после 9 класса и поступил в техникум, выучился на автослесаря.

Екатерина, 21 год, студентка, Батайск (Ростовская область)

Училась я в старшем классе. Моя семья переехала из Ростова-на-Дону в Батайск, и в новой школе мне пришлось некоторое время привыкать к необычным здешним порядкам.

Началось всё со школьной формы. Ходила я на уроки, как и в Ростове, в строгой одежде: в чёрном вельветовом жакете, мне в нём было комфортно. Но однажды классный руководитель при всех мне сказала: «В этой бомжарской телогрейке дома ходи! Это не школьная одежда!» Хотя мой жакет стоил почти 1,5 тысячи! От таких обидных слов взрослого человека я была настолько растеряна, что ничего не смогла ответить. Любимый жакет пришлось оставить дома. Сложилось такое впечатление, что преподаватели ко мне относились предвзято, как бы показывая своими действиями и видом, что школа в Батайске ничуть не хуже, чем в Ростове. На самом же деле в Ростове учиться было как-то проще и легче. Здесь же, в Батайске, учителя придумывали мероприятия, как они сами говорили, «для воспитания индивидуальности». К примеру, устраивали различные флешмобы, игры КВН, снимали это на видео и выкладывали в интернет. Участие для всех было обязательным, хотя мне такие коллективные вещи особо не нравились.

 Были в этой школе «особые» дни: «День людей в белом», когда нужно было приходить только в белой сорочке, «День танцующих людей» — устраивали танцевальные конкурсы. На «День людей в горошек» мы вырезали кружки из цветной бумаги, крепили их на одежду и т. п.

И вот однажды учителя объявили, что завтра надо явиться в костюме какой-нибудь звезды, потому что будет «День звёзд». На перемене мы обсуждали, что можно надеть белый или зеленый халат и быть интерном из молодёжного сериала или медсестрой. Как вариант — надеть шляпу с большими полями, приклеить себе усы и быть Боярским. Наше обсуждение услышала учительница, она подошла и сказала на полном серьёзе: «Надо нарядиться звездой по-настоящему, чтобы от реальной отличить невозможно было. А кто не сможет так сделать, лучше пусть не приходит вообще и не позорит класс! А то мне выговор влепят».

Дома я рассказала маме. Она сразу же позвонила классному руководителю и задала вопрос: «А что у нас завтра: учебный день или просто день отдыха в костюмах?» На что получила ответ: «Нет костюмов — нечего вашей дочери завтра делать в школе! Или я попрошу, чтоб её поставили дежурной: помогать техничке!»

Конечно, я не пошла на следующий день в школу. Хорошо, что моё пребывание в этом учебном заведении было недолгим: через полгода я его окончила и поступила в ростовский вуз. Интересно, что друзей я так и не нашла в батайской школе, где так усердно воспитывают индивидуальность. А вот с ростовскими подругами у меня сохраняются тёплые отношения.

Татьяна, 33 года, мама двоих детей, Волгоград

Я до сих пор с ужасом вспоминаю уроки информатики в нашем лицее. Уже тогда немолодой учитель орал на нас, обзывал, бросался стульями, тетрадями, учебниками и всячески превозносил свою гениальность. Я училась очень хорошо, но на его занятиях просто впадала в ступор от страха. Не могла решить у доски самую простую задачу. Ведь на меня в семье никогда не повышали голос, и такое поведение мне казалось просто диким.

Каждый урок превращался в пытку для всего класса. Он не разбирал, отличник перед ним или двоечник: все поголовно были «дебилами», «алкашами», «кретинами», а девочки — «дешёвками».

Я слышала, что вроде и сейчас, когда ему далеко за 70, он продолжает работать в школе. И стиль его поведения не изменился. Я думаю, он питается детскими слезами и страхами, получает наслаждение от своей власти. Он, конечно, отлично знает свой предмет, но работать с детьми ему категорически нельзя. Я лично своих детей ни в коем случае не отдам учиться к такому педагогу.

Подробнее: http://www.aif.ru/society/education/shkola_uzhasov_byvshie_ucheniki_rasskazali_otkrovenno_o_povedenii_uchiteley