«Уволился из школы и уехал на вахту»

5 молодых учителей честно рассказали, почему бросили работать в школе: нечестность и наглость директоров, зарплата не больше 20 тысяч и дерзость родителей

Половина красноярских учителей уходят из школы через 1–2 года работы. Об этом на своем сайте накануне сообщило краевое министерство образования. Говоря о проблемах в современном образовании, чиновники привели данные статистиков: более 50 % молодых педагогов не меняют школы, а переходят в другие сферы деятельности. 5 молодых учителей рассказали нам о трудностях работы в школе, конфликтах с начальством и почему там не держится молодежь.

Семен, 28 лет, 1,5 года отработал учителем физкультуры: «Дисциплину держал по-мужски — только индивидуальными беседами и строгостью. Даже стоящие на учете в детской комнате милиции после меня становились шелковыми. Были лелеяные и холеные дети, а родители еще хуже — их ребенок всегда прав, а преподаватели дураки.

Получал на полной ставке в среднем 20 тыс. в месяц, зарплата плавала, потолок — 27 тыс. С утра до 5 часов — уроки, потом тренировки, отчеты, — домой к 19:00 в лучшем случае. Баллы зависели от нагрузки и комиссии, в которой правит бал директор. Эту систему нужно искоренять — это внутренняя борьба между преподавателями, мешающая воспитанию детей, зависть коллег, дополнительная бумажная волокита.

Бюрократия — это не просто бич образования, это дубина, которая бьет по хребту и мешает работать. В какой-то момент понял: этот объем работы, ответственность, маленькая зарплата — все надоело. Уволился, уехал на вахту обычным слесарем за зарплату в 3 раза больше. Реформируют образование — вернусь обратно в школу».

Кристина, 24 года, 2 года отработала учителем русского языка: «Вела русский и была педагогом-организатором — занималась школьными праздниками, обычно именно молодых преподавателей и подряжают на эти дела. В качестве организатора контактировала со всеми классами, а русский вела у 6–9-х классов. Проблемы с дисциплиной всегда бывают — в каждом классе своя атмосфера, и нужно просто под нее подстраиваться.

В школе много бюрократии — система так построена. Например, помимо обычного журнала обязателен и электронный, а это двойная работа. Каждый шаг согласовываешь с начальством. Сильно мешает работать — лучше бы тратила это время на подготовку к урокам.

При шестидневке зарабатывала не больше 20 тыс. в месяц. Рабочий день зависел от нагрузки — в среднем с 8:30 до 16:00, но так как помимо предметов было еще и организаторство, то 2-3 дня в неделю задерживалась до позднего вечера. В школах действует сложная балловая система — чем больше учитель участвует в школьной деятельности, чем больше ученики успевают, тем выше эффективность учителя и его зарплата. Система загоняет в рамки неестественной конкуренции, нужно постоянно участвовать в каких-то мероприятиях ради баллов, урвать свой кусок — больше напряга эмоционального, чем денежной выгоды.

Ушла из-за атмосферы в коллективе — нервы дороже. Коллектив старый — чужаков принимали тяжело. Директор установила диктатуру — отдавала должности знакомым и плодила «мертвые души»: люди числились, а по факту не работали. Не заинтересована была в молодых кадрах, инициатива в школе не одобрялась — нужно делать лишь то, что прикажут.

Сейчас работаю в университете филологом и пишу диссертацию. В деньгах совсем не выиграла, но появилось больше времени на хобби — фотографирую за деньги. О потраченных годах в педе не жалею, но в школу вряд ли вернусь. Молодежь приходит в школы с горящими глазами, желая пустить свою энергию во благо, но весь энтузиазм убивает консервативная среда внутри школ, ничего там не меняется».

Алена, 27 лет, 4 года отработала учителем информатики и физики: «Еще числюсь в школе, но уже официально устроилась на другую работу — администратором в коммерческой школе, учителем больше быть не хочу. Три года вела физику, год — информатику в 5–11-х классах. С детьми проблем не было, скорее с начальством. С родителями напрямую не конфликтовала, но работала в маленькой деревне — не всем нравилось, как я веду уроки, за глаза ругали, сплетни плодили, но в лицо боялись что-то говорить.

2 года назад получала 28 тыс. в месяц, в последние полгода — 16 тыс. при прежней нагрузке. Директор стала воровать в открытую — дело дошло до прокуратуры, но повисло. Моя ставка — 18 часов в неделю, по 3–5 уроков в день. Но к ним же надо еще подготовиться, плюс классное руководство, дополнительные мероприятия — приходила к половине девятого утра и часа в четыре только уходила. Давят сверху бесконечными бумажками, методиста в школе нет — никто не учит правильно вести уроки. Директор платит нормальную зарплату только приближенным — кто ей улыбается, кто ей стучит. Остальным откровенно говорила, мол, вы работаете за идею — вечная отговорка, что денег не хватает. Балльная система абсолютно непрозрачна: учительнице начальных за организацию выпускного, например, заплатили 200 руб., ее коллеге из старших классов — 4 тыс. за то же самое. И ничего не докажешь, кто прав, — протоколы для нас вывешиваются одни, в управление отправляются другие.

Работать нравилось, но педсостав отвратительный, не ценит начальство учителей, надоело. На новой работе хотя бы свои прежние и стабильные хочу 28 тыс. вернуть и графика спокойного.

На молодых в школах сильно давят стажисты (педагоги с большим стажем работы. — М.К.) — не дают им нормальное количество часов, даже на ставку не хватает. Естественно, ребята не хотят работать за копейки. Не учат, не помогают им — стажисты, наоборот, чуть ли не отпихиваются от молодых. Плюс — проблемные дети, родители».

Екатерина, 26 лет, 1 год отработала учителем начальных классов: «С 21 года работала на замещении в начальных классах и по организации культмассовых мероприятий у 5–11-х классов. Эта должность называлась "вожатая". С дисциплиной проблем не было, как-то сразу с ребятами на дружеской волне стала общаться и то же время была разумная дистанция. Если учитель грамотно начнет свой диалог с родителем и с учеником, то конфликтов не будет.

Получала не больше 12 тыс., из них 4 тыс. за замещение, 8 тыс. за организатора. Пока нет категории — зарплата у молодого специалиста крайне низкая. При этом мероприятия школьные идут нескончаемым потоком, график не нормирован — приходила в 8:00, а домой минимум в 17:00, а порой в 21:00. Балльная система в то время только начиналась — если до этого у всех были разные оклады, а молодым давали надбавку 50 %, то как раз, когда я пришла, оклады всем сравняли: 3620, по-моему, у всех, а потом уже шли накрутки. Северные-районные, категории, какие-то премии, причем премии стали не ежемесячными, а квартальными — выдавали их в основном одним и тем же людям. Гранты тоже получали те, кто к руководству поближе. Кроме того, учителя стали работать не на учеников, а на министерство — основное время убивается не на подготовку к занятиям, а отчеты за все подряд: за каждый проведенный урок, за поведение детей и прочее-прочее. Время непосредственного обучения детей сокращается — образование становится все хуже.

Ушла исключительно из-за зарплаты. Давно сменила сферу деятельности — работаю менеджером в строительстве, получаю от 30 тыс. в месяц при пятидневке с 9:00 до 18:00. Об учебе в вузе не жалею — много чему научилась, что-то применяю на практике. Что касается школы: негативный опыт — это тоже опыт.

Молодым специалистам сейчас для того, чтобы получать категории, нужно в течение года очень интенсивно работать не только на школу, но и заниматься научной деятельностью — получать какие-то гранты, разрабатывать программы. Бывает, то, чему нас научили в вузе, не соответствует тому, что происходит в школах в реальности — после подготовки к урокам и бесконечной отчетности на науку времени нет совсем. И помощи от руководства почти нет. Посидит молодежь на маленькой зарплате, потом понимает, что тем же репетиторством можно больше заработать и без нервотрепки».

Марина, 26 лет, более 2,5 лет отработала учителем английского языка: «Сейчас ищу работу переводчика. После вуза год работала в частном центре, потом решила прийти в школу, чтобы взять ипотеку. Мне нужно было год отработать, но потом все субсидии отменили, однако в школе осталась — надо было красный диплом подтверждать, иначе он потом никому не нужен будет. Веду английский у 2–11-х классов. Дисциплину держу лишь строгостью и дистанцией, иначе никак.

Другая сторона медали — родители, их вечно не устраивают результаты обучения, например, жалуются на учебники, содержание которых от меня не зависит. Виноват во всем лишь учитель, у которого нет рычагов давления, а родитель всегда на стороне ребенка.

Зарплата на ставке — 25 тыс. в месяц. Прихожу в 7:50, в 15 классах веду английский, плюс классное руководство, но не столько уроки ведешь, сколько за них отчитываешься — до 16:00–17:00 уроки, потом до 20:00 с отчетами сидишь. Балльная система есть, но физически нет времени эти баллы зарабатывать. В итоге 28 тыс. за 36 учебных часов в неделю, за головную боль, за детей, за их родителей — давление со всех сторон.

Ухожу, потому что теряю языковые навыки — в школе английский забывается, фразы заезжены, профессионально не двигаешься. Деградировать начинаю. Всегда хотела быть переводчиком — не ниже зарплату можно найти. Школа — это не мое, на молодежи как хотят, так и ездят стажисты».